«Агентурно Х» - Хитров Вадим Михайлович

– Какова же тогда цель столь масштабной морской операции? — задался вопросом Канин, пристально оглядывая офицеров из-под своих круглых очков.

– Немцы неоднократно упоминали Пернов в своих радиограммах, — сказал Непенин.

– А что у нас в Пернове, Петр Львович? — обратился Канин к командующему морскими силами Рижского залива Трухачеву.

– Да, собственно, ничего, — ответил тот. — Батарея полевых орудий, сотня казаков и ополченцы, правда, в Пернов иногда заходят наши подводные лодки, особенно старые, много поломок зачастую, и эти поломки не позволяют дойти им до Ревеля. В Пернове удобно, есть небольшая ремонтная база. В последнее время таких случаев стало гораздо больше.

– То есть вы хотите сказать, Петр Львович, немцы решили, что в Пернове находится база подводных лодок? — спросил Непенин.

– Я только предполагаю, однако такая база вполне может стать одной из целей прорыва, особенно если учесть, что подводные лодки изрядно потрепали немцам нервы и являются одной из ключевых частей нашей обороны.

– Предлагаю не разубеждать немцев в ошибочности их суждений. Более того, необходимо активизировать заходы лодок в Пернов. Если немцы прорвутся, то пусть громят несуществующую базу, — живо предложил Непенин.

– А если мы, напротив, убедим немцев в обратном, не отменят ли они в таком случае операцию вообще? — спросил осторожный Канин.

– Во-первых, мы не можем быть абсолютно уверены, что это и есть цель прорыва. Во-вторых, мне кажется, немцы станут атаковать в любом случае, пусть даже в Рижском заливе вообще не будет ни одного корабля. Им нужно продемонстрировать флаг. Пока что германский флот на Балтике выглядит весьма бледно. Кроме того, их коммерческие перевозки постоянно находятся под угрозой, и основная угроза как раз исходит от подлодок, — сказал Непенин.

– Удастся ли удержать Ирбенскую позицию? — озабоченно произнес Канин.

– Без усиления тяжелыми кораблями и английскими лодками это становится проблематичным. Нужно будет выбивать тральщики, а чем? Тактика немцев известна. Они поставят несколько линкоров прикрытия и станут лупить по нашим миноносцам главным калибром, не подпуская их на убойную дистанцию, — сказал Трухачев.

– МГШ не станет ослаблять силы в Финском заливе. Однако требовать усиления просто необходимо, — констатировал Канин. — Итак, господа, ставлю перед силами Рижского залива следующие задачи. Первая: воспрепятствовать проникновению противника через Ирбенский пролив. Вторая: препятствовать высадке противника в районе Пернов — Рига. Третья: не допустить проникновения противника в Моонзунд. Ответственный за исполнение задачи — капитан первого ранга Трухачев. На этом все. Прошу всех приступить к своим обязанностям.

По итогам совещания был направлен рапорт в МГШ.

1915 год. Июль. Рижский залив

Реакция Трухачева не заставила себя ждать. Было принято решение о немедленном выходе на боевые позиции всех имеющихся в наличии надводных сил Рижского залива, а также подводных лодок, в том числе и английских союзников. Кроме того, на возможных направлениях прорыва устанавливались небольшие дополнительные минные банки нерегулярной формы, чтобы затруднить траление.

Обычно осторожный и мягкий Канин с неожиданной решительностью отстаивал у высшего командования идею немедленного перевода линкора «Слава» в Рижский залив. И эта идея была поддержана, несмотря на то что в срочном порядке необходимо было углубить один из фарватеров. Работы велись скрытно, даже командир «Славы» до последнего не знал пути следования.

Однако у немцев тоже были глаза и уши на суше и на море. Германская разведка активно вербовала агентов среди капитанов гражданских судов, оснащала собственные шпионские корабли, которые под видом рыбаков следили за передвижениями в заливах.

Одно из таких судов было специально сконструировано и построено как разведывательно-диверсионное, и ходили на нем сотрудники немецкой разведки. Внешне это судно ничем не отличалось от типичного рыболовного траулера, только было несколько больше в размерах. В недрах же скрывались хитроумно спрятанная радиостанция, телескопически выдвигающиеся антенны, мощнейшие оптические приборы и даже минные скаты. Кроме того, машина позволяла обеспечить ход до 22 узлов. В ведомстве Николаи судно проходило под кодовым названием «Шварц 2», ввиду того что было практически черным, однако в целях конспирации на своем борту никакого имени не несло. Именно с этого судна изначально были замечены неоднократные заходы в Пернов подводных лодок.

Нынче же «Шварц 2» заметил землечерпалку, зачем-то медленно идущую курсом на ост, в сторону Моонзунда.

Командир шпионского судна Линдстрем заинтересовался и решил проследить, где же будет углубляться фарватер, а главное — для чего.

Вскоре появление в Рижском заливе линейного корабля «Слава» перестало быть секретом.

Конечно, сей факт никоим образом не мог повлиять на ход намеченной операции.

1915 год. Август. Ирбенский пролив

Девятого августа ровно в пять утра немцы начали операцию. Однако прорыв не задался с самого начала. Уже через десять минут после начала работ подорвался тральщик «Т52», не прошло еще двадцати минут, как тяжелейшую пробоину получил легкий крейсер «Тетис».

Затем случилось что-то за гранью понимания германских моряков. Сначала русские миноносцы несколько раз на полном ходу подлетали к кораблям прорыва на убойную дистанцию, делали несколько выстрелов, потом совершали поворот оверштаг и вдруг стремительно убегали из зоны обстрела, не давая немецким комендорам с кораблей прикрытия толком прицелиться. Затем, появившись непонятно откуда, прямо на тральщики полным ходом понеслись две русские канонерские лодки, ведя шквальный огонь. При этом безумцы совершенно не обращали внимания на то, что вокруг них рвутся снаряды тяжелых калибров. Казалось, они шли на таран. И только приблизившись на пистолетную дистанцию и сделав несколько залпов, они лихо развернулись под носом у немцев и ушли, не получив ни одного попадания. Наконец, подошел и вступил в бой линкор «Слава». Однако снаряды устаревшего линкора никак не могли долетать до тральщиков, без того чтобы сама «Слава» не попала под немецкие снаряды, и старому броненосцу пришлось отойти.

Небольшие минные банки, выстроенные против всех привычных правил, выводили немецких приверженцев «орднунга» из себя. Команды тральщиков нервничали, оттого тралили плохо и не могли держаться собственных коридоров. В результате подорвался миноносец «S114».

Командующий силами прорыва вице-адмирал Шмидт получал постоянные доклады, и с каждым таким докладом его и без того невысокие оценки успеха этой операции катастрофически снижались. Минные банки и перископы подводных лодок не сулили ничего хорошего ни немецким дредноутам, ни репутации самого Шмидта, к тому же адмирал видел, как отчаянно дерутся русские. Ко всему прочему, глубина минной позиции оказалась беспрецедентной. Никто не понимал, сколько еще линий впереди. Поэтому, когда на третьей по счету банке подорвался «Т58» и у Шмидта остался единственный боеспособный тральщик, терпение адмирала лопнуло и он приказал отвести эскадру.

Русские встретили эту новость со сдержанной радостью, прекрасно понимая, что, скорее всего, немцы попытаются повторить попытку. И были правы, несмотря на трезвые доводы Шмидта и Тирпица, верховное командование было неумолимо и требовало вновь атаковать Ирбенскую позицию не позже чем восемнадцатого-девятнадцатого августа.

В Киле несколько гражданских судов срочно переделывали в тральщики, срок сдачи — пятнадцатое августа. Эти данные были получены по линии «Барон». Служба Непенина работала круглосуточно, на РОН люди буквально валились с ног, но все прекрасно понимали, что добытые сейчас сведения абсолютно бесценны.

Вскоре для всех стало ясно, что второго прорыва не избежать.

По предложению Непенина, чтобы сделать прогнозируемой цель немецкой операции, интенсивность захода лодок в Пернов намеренно усилилась.